Хочу заранее извиниться за восторженную тональность. Многих эта моя особенность раздражает, иные даже определяют ее как «восторженный идиотизм». Но если мне нравится произведение архитектуры, - а это случается редко, - я иначе как восторженно о нем писать не могу. И не вижу, как восторженность может помешать анализу. Я держусь старомодных взглядов, что произведение должно быть способно вызвать потрясение, катарсис. Это - во-первых. Во-вторых, как искусствовед я стремлюсь оценивать произведение, удерживая в одном горизонте искусство прошлого и настоящего. Сегодня же принято архитектуру судить не по законам Казанского собора или Храма Вознесения в Коломенском, а руководствуясь какими-то эфемерными современными нуждами, о которых я ничего не знаю и знать не хочу.

Итак, новый петербургский проект Липгарта  рассматриваю сквозь призму его графических работ. Тема Неба в его бумажных проектах – не случайный и не праздный интерес. Связь архитектуры с небесами, как будет ясно ниже, - программна, глобальна и неоднозначна.

Жилой комплекс ID Moskovskiy в Петербурге. Архитектор Степан Липгарт. Главный фасад первого дома. Фрагмент.

Второй фронт

Дом называется «Московский» в честь проспекта, на котором стоит. ID Moskovskiy (застройщик Euroinvest Development) расположен в  глубине большого квартала, ограниченного Московским проспектом, Обводным каналом и Заозерной улицей. Его окружение представляет собой советскую неоклассику 1930-1950-х, на красную линию проспекта выходит дом с аркой Льва Косвена 1953 года, в глубине квартала много рядовых построек конца XIX начала ХХ века, а также жилые многоэтажки 2000-х. Непосредственно на территории комплекса был ВНИИ токов высокой частоты.

«Московский» состоит из двух домов, L-образного в плане, девятиэтажного, и П-образного, десятиэтажного. Дома не замыкают двор, но стоят друг рядом с другом, обращенные парадными фасадами к Московскому проспекту и параллельные ему, как бы вытянувшиеся во фронт. Между собой дома соединяются с помощью монументальной и суровой колоннады с променадом. Портал первого дома находится на той же оси, что арка выходящего на красную линию проспекта дома Косвена. Портал – ответ арке. В остальном дома реагируют друг на друга и на Московский проспект, а от остальной застройки отгораживают двор, как ширмы.

 Жилой комплекс ID Moskovskiy в Петербурге. Архитектор Степан Липгарт. Вид с птичьего полета.

Тревожный, грозный, драматический 2020-й

По сравнению с другими проектами Степана Липгарта «Московский» заметно строже. Это обобщенная неоклассика, близкая к Беренсу и 1930-м, с элементами ар-деко и совсем без округлых линий. Ни капителей, ни гуськов, ни каблучков. Архитектор объясняет жесткий характер ансамбля тем, что он находится в глубине квартала, а дворовые фасады петербургских домов традиционно более скупы на декор. Но раньше это диктовала экономика, а здесь, на мой взгляд, другие причины. Как раз пластически «Московский» очень изобретателен, о чем ниже.

 Жилой комплекс ID Moskovskiy в Петербурге. Архитектор Степан Липгарт. Общий вид со стороны Московского проспекта.

Мне видится тут связь с графическим триптихом Липгарта, показанном на Зодчестве: ордерными кораблями, который представляют собой осмысление грозового 2020 года, изменившего мир. Ампирная мощь ордера, как бы поднятого со дна моря, из под волн забвения, помножена на военную и первооткрывательскую (у нас ведь опять эпоха покорения Арктики и освоения космоса).

Степан Липгарт. Immobile  super mobile erigo (На зыбком воздвигаю незыблемое). "Ростра", "Под килем", "Огни за кормой". 2020,

Стилизованные в духе ар-деко части корабля и корма - античная гробница Эврисака в виде артиллерийской установки вызывают в памяти пророческое предчувствие Блока 1911 года «Ты помнишь в нашей бухте сонной//Спала зеленая вода//Когда кильватерной колонной//Вошли военные суда//Четыре серых…». Тревожный отсвет будущих событий есть не только в поэзии, но и в архитектуре Серебряного века, в ее гигантском ордере, натянутом на фасад, в ее архаических рустах. В «Московском» нет архаики, но есть жесткость, устремленность в небо ар-деко и любимая Липгартом тема отягощенного порыва.

Портал для гиганта

 Жилой комплекс ID Moskovskiy в Петербурге. Архитектор Степан Липгарт. Главный фасад первого дома и фрагмент двора.

Парадный фасад первого дома определен мощным вертикальным движением. Портал, двухъярусный, вытянутый вверх, представляет собой полуциркульную нишу с плоским завершением – этакий след от взлетевшей ракеты. Контекстом здесь служит бумажный проект "Триумфальная арка" 2012-2014 гг. с космической ракетой, стартующей в небо, прорывая арку по вертикали. Тема отягощенного порыва во всей красе. 

Степан Липгарт. Серия "Триумфальная арка", 2014.

Портал в первом корпусе "Московского" удваивается рамой в четыре этажа, потом шестиэтажной и, наконец, ризалитом, достигающим верхнего карниза. То есть это портал высотой в дом. Для гиганта.

 Жилой комплекс ID Moskovskiy в Петербурге. Архитектор Степан Липгарт. Главный фасад первого дома. Портал.

Порталы соборов всегда гигантские – только ли ради пропорций? Для кого, кроме людей, они предназначены? Для ангелов? Владимир Паперный в книге «Культура-2» не без иронии отмечал, что высокие двери советской неоклассики предназначены для героев соцтруда, летчиков-испытателей, то есть сверхлюдей эпохи 1930-х. Так или иначе, монументализация, порыв – героические темы, которые последовательно развиваются в произведениях Степана Липгарта, -- в ансамбле «Московского» тоже присутствуют. Портал второго дома по абрису такой же вертикальный, но плоскостный, без углубления, и не дублируется портиками-рамами в верхних этажах.

Жилой комплекс ID Moskovskiy в Петербурге. Архитектор Степан Липгарт. Главный фасад второго дома.

Вертикальное развитие

Как и в других произведениях Липгарта, форма строится по музыкальным принципам. Главный портал, видный сквозь арку с Московского проспекта, - это как бы вступление ко всему комплексу. Про него речь была выше. Дальше есть главная тема - это вертикаль "эркер - стена - терраса-пергола". Сначала натиск материи (эркер),затем нейтральная плоская стена, затем – растворение в пространстве (терраса-пергола). Эти вертикали в первом доме даны в более строгом варианте, во втором они развиваются и усложняются. В первом доме воплощено волевое начало, во втором - более пластическое и лирическое. 

Жилой комплекс ID Moskovskiy в Петербурге. Архитектор Степан Липгарт. Дворовый фасад первого дома с пилонадой.

Там происходит наложение разных тем (подобно­­ стретте в фуге): эркеры, ризалиты, перголы, экспонированные в первом доме последовательно, здесь спрессованы, наложены друг на друга. Плюс добавлен руст в цокольном этаже. С одной стороны, нет такого мощного порыва, как в главном фасаде первого дома, с другой - пластическая насыщенность выше. Но вертикали есть и здесь. Фасад десятиэтажного дома формируют три выступающих ризалита, в среднем регистре, с 3-го по 7-й этаж, они уплотнены эркерами, а в верхнем остаются собственно ризалиты, в которых за сильными линиями карнизов - что важно (!) - обнаруживаются террасы-перголы. То есть вертикальное движение уходит в небо. В ЖК «Ренессанс» Степан Липгарт этот вылет за пределы архитектурной материи устроил с помощью вертикальных колонок и флагштоков, здесь – другой вариант контакта с небесной сферой. Если бы на месте террас-пергол были лоджии с потолком, это было бы обычно. Столь же привычно, когда террасы оформляются как отступ верхнего этажа вглубь. А тут на месте потолка открылась картина неба в раме - и это красивая каденция в вертикальном развитии.

Жилой комплекс ID Moskovskiy в Петербурге. Архитектор Степан Липгарт. Главный фасад второго дома. Фрагмент.

Терраса-пергола как небесный коридор

Терраса-пергола - это три стены и ограненный ими небесный квадрат, расчерченный дополнительно балками. Это как бы твой личный кусочек неба, канал для связи с ним, если есть такая потребность. В  ансамбле «Московского» террас-пергол десять штук, и они являются, как уже сказано, каденциями в вертикальном развитии. В деcятиэтажном доме терасы-перголы венчают парадный фасад, в девятиэтажном - дворовый.

 Жилой комплекс ID Moskovskiy в Петербурге. Архитектор Степан Липгарт. Дворовый фасад первого дома. Фрагмент.

Хайлайн в отдельно взятом квартале

Два дома «пристыковываются» друг к другу ризалитами с помощью колоннады, точнее - восьми сдвоенных пилонов, несущих променад на уровне второго этажа. В «Московском» двор ограничен только с двух сторон, но колоннада, делящая его пополам, отлично его структурирует. Во-первых, вспоминается Дом Бенуа на Каменноостровском  с колоннадой в курдонере. Но главное не это. Колоннада – это такая волшебная штука. Пространство перед колоннадой – всегда торжественное. Пространство за колоннадой – всегда секретное, более сакральное. Шествие под колоннадой – ритмическое приключение. Форма содержит память своих употреблений. Мы так устроены, что телесно переживаем события в пространстве, даже если не осознаем этих смыслов. Колоннада – это и экран (на котором есть что посмотреть), и занавес (загораживающий рядовую застройку), и граница. Колоннада подводит к третьему порталу в антах под ризалитом, расположенному в торце десятиэтажного дома. А поскольку в цокольном этаже этого дома будет детский сад, дети будут выходить под колоннаду, шествовать некоторое время под ней к своей площадке, которая спрятана как раз за пилонами, в дальней части двора. Колоннада в соответствии со своим архетипическим витрувианским назначением будет в том числе защищать их от дождя.

Жилой комплекс ID Moskovskiy в Петербурге. Архитектор Степан Липгарт. Вид на пилонаду и первый дом со стороны детской площадки.

Но эта колоннада (пилонада) несет еще и променад! То есть это и мост,  и линейный парк типа нью-йоркского хайлайна в миниатюре. Там планируется общественное пространство, поставят скамейки и кадки с растениями, попасть туда можно будет как с улицы по лестнице, так и изнутри дома со второго этажа.

В интерьерах вестибюлей тема полета продолжена. Семиметровые потолки, подчеркнутые вертикали в декоре стен, три узких окна во втором ярусе (офис управляющей компании), напоминающие концертный орган, рисунок крыльев на стенах и ар-декошные восьмиугольники, стремящиеся к ромбам, – задают, прямо скажем, торжественный тон. К сожалению, интерьеры будут реализованы не по липгартовским эскизам.

Жилой комплекс ID Moskovskiy в Петербурге. Архитектор Степан Липгарт. Интерьер парадного.

Вертикальное движение в произведениях Степана Липгарта имеет символическое содержание. Для того чтобы понять эту архитектуру, как уже говорилось, необходимо рассматривать ее в контексте графических фантазий архитектора. Про ордерные корабли речь была выше. Про ракету, улетающую в космос сквозь триумфальную арку – тоже. Забавно, что у архитектурной группы KATARSIS инсталляция «Триумфальная арка» крутится во все стороны, а значит, есть возможность выбрать то, что за ней. Как мы знаем, арка - символ границы, за аркой находится мир иной, но какой именно, зависит от тебя, надо просто покрутить (!)). Липгарт идет поперек всех правил, и его ракета прорывает перекрытие арки по вертикали. Так сквозь арку еще никто не проходил! Оцените силу жеста. Это я к тому, что вертикальное развитие в его реальной архитектуре – не случайность, а закономерность. И портал 9-этажного дома - ровно про это, про попытку прорваться сквозь материю и выйти в небо. И выстроенные на других фасадах вертикали, которые заканчиваются не пространством вообще, а небесными коридорами, - тоже об этом.

Степан Липгарт. Серия "Триумфальная арка", 2015.

Искусство не пустого неба

Григорий Ревзин назвал авангард искусством пустого Неба. Связь с Небом – нормальная для искусства задача. «Поэт на 60 процентов – о Боге», говорит Ольга Седакова. И даже когда неба нет – как у Шостаковича, у которого в симфониях просто свинцовый потолок, и этот потолок не способно пробить никакое человеческое страдание, - это все равно о Боге. «Шостакович боялся смерти, трагически переживал богооставленность – говорит композитор Георгий Пелецис, - его 8-й квартет, осмыслявшийся как реквием, об этом». У Шостаковича нет небесных тем, потому что в 1930-х Небо уже закрылось, даром, что освоение стратосферы, физическго неба, шло полным ходом. Но Шостакович задокументировал в своей великой музыке страдание оставшегося без Неба человека и и его гибель в предельном напряжении сил.

Поэтому вертикальное движение, связь с небом у Степана Липгарта – очень важные темы творчества. В графике они нагляднее. Ракета преодолевает материю, прорывает все границы и улетает в небо, но не только. Это вещь многозначная, там вокруг построено нечто вроде храма поклонения ракете, и вообще технике (и реактор в графической серии «У реактора» тоже выглядел храмом). Это еще одна огромная тема, которой здесь не место. ХХ век поклонялся технике как новой магии, фетишизировал ее. Все эти восторги Корбюзье по поводу самолетов и плотин, Малевича – по поводу паровозов сильно повлияли на их творчество. Техногенная архитектура отчень точно передала этот специфический дух. Но авангард отрицал при этом ордер, а у Липгарта происходит неожиданный синтез мощи ордера и силы техники.

То, что тема Неба не случайна и не однозначна, что борьба на него идет не шуточная, очевидно в еще одной графической работе Степана Липгарта “Ascension” , то есть «Вознесение». В авторской аннотации сказано, что это "аллегория на тему трагической русской истории ХХ века. Уцелевший православный храм на фоне уходящих за горизонт кроваво-красных мачт электропередач - символа авангарда".

Степан Липгарт. "Ascension" - аллегория трагической русской истории ХХ столетия. 2020.

Храм в оперении многочисленных закомаров , имеющий очертания белой птицы, трепетно выглядит на фоне конструктивистских кроваво-красных мачт - лестниц в небо. Они заполняют собой небо и протыкают его. Это вам не золотые шпили колоколен для ангелов, которые человек строил благоговейно по отношению к небесам. Это какая-то довольно зловещая и трудно отразимая покорительная мощь. Небо расчерчено красными стальными линиями до самого горизонта. Вышки вытеснили ангелов и звезды и подожгли небеса. Единственное, что не охвачено этим апокалиптическим огнем – белый храм – маленькая, легкая, трепетная «голубица»  (образ истинного места церкви в ХХ веке и в ХХI веке, – она такая и есть, маленькая, хрупкая, но красный железный огонь над ней сомкнуться не может). Мы, конечно, помним, что голубь – символ Святого Духа. Графические работы Степана Липгарта – это пронзительные образы, к тому же очень хорошо нарисованные.

Так вот, в ансамбле «Московского» эти разного рода вертикали, выстроенные в композиции фасадов, заканчиваются дырками террас-пергол. Террасы открываются в небо, небесный квадрат очерчен, у владельца квартиры с террасой как бы есть свой небесный коридор. Небо пока еще открывается.